Что самое сложное для вас в написании песни?

Написать оригинальный текст, без клише. На ранних этапах моей карьеры, это не было для меня приоритетом. Конечно, были строчки, которые я никогда не слышал, но были и такие песни, которые почти полностью состояли из клише. Это продолжалось до моей встречи с Фи Уэйбилом (Fee Waybill) из группы The Tubes - лучшим, на мой взгляд, автором песен. У него смертельная аллергия на клише в стихах, до такой степени, что его тексты – какие угодно, но не коммерческие. В них так много остроумия и сарказма, что они просто непродаваемы. Иногда, конечно, это плохо, но зато эта черта Фи научила меня постоянно следить за тем, что я создаю. Единственное, что в своём творчестве я могу называть клише – так это названия песен. Это, кстати, весьма интересно. Песня "Now and Forever" («Сегодня и навсегда»)– прекрасный пример. Эту песню я написал в середине девяностых, и она стала крупным хитом. Было около 600-700 песен под таким же названием "Now and Forever", но слова были абсолютно оригинальны. Всё потому, что песня очень личная. Несмотря на то, что "Now and Forever" стала универсальной, изначально каждая её строчка была о Синтии. Эта песня – обо мне и моей жене. Это как если бы я написал ей письмо, а потом положил бы его слова на музыку. Ничего, что есть в той песне, я не слышал в других, кроме, конечно, названия.

Я вовсе не против расхожих названий, если только слова песен уникальны. В этом-то и состоит главный вызов – не повторять то, что уже сказано 50000 раз до тебя.

А "Satisfied"? Я всё пытался понять, что такого в этой песне сделало её хитом. Как по мне – так это тот гитарный рифф. Вам удалось написать песню без клише.

Сначала был рифф. Я не очень хороший гитарист, и меня это всегда расстраивает. Но вот риффы, пассажи и соло мне почему-то всегда удаются. У меня есть масса друзей и коллег, прекрасных гитаристов, работать с которыми – сплошное удовольствие: Майк Ландау (Mike Landau), Стив Лютакер (Steve Lukather), Майкл Томпсон (Michael Thompson), Брюс Гейтч (Bruce Geitch), и мой старый приятель Мэтт Скэннел (Matt Scannell) из Vertical Horizon. Моя работа с ними проходит вот так: я просто напеваю им несколько раз пассаж, над которым мы будем работать, а дальше они играют то, что считают нужным. Потом мы тщательно прорабатываем этот материал – вплоть до выбора долей ноты и мест, где будет вибрато. Я всегда очень скрупулёзен и даже придирчив в этом деле, потому что я всегда хочу услышать из динамиков то, что я слышал в своей голове.

Получается весьма интересно – так как я не очень хороший гитарист, я придумываю нечто такое, чего эти прекрасные исполнители не придумывали ранее. Это замечательный обмен. Но потом кто-то из них играет конец придуманной мной фразы чуть-чуть по-другому, и я понимаю, что так в сто раз лучше. Это настоящее волшебство. Песня "Satisfied" – отличный пример. Когда мы записывали эту вещь, на гитаре был Майк Ландау. Песня начиналась с моего риффа, а затем продолжалась пассажами, которые были написаны вместе с самой песней. Помню, первыми словами, которые я написал, когда работал над этой песней, были: "I won't give up until I'm satisfied," («я не сдамся, пока не буду доволен»). Это отлично звучит. А потом я спросил себя: «чёрт, о чём вообще речь?!», ведь столько возможных вариантов развития сюжета. Сейчас мне кажется, что можно было быть более точным в словах. Мне было 25, я знал, что у меня получается то, что я делаю, и что нужно работать усердней, и всё такое.

Хотя, может, это было и к лучшему; может, именно это и подняло песню до вершины хит-парадов – люди просто подпевают тебе, не особо задумываясь о глубинных смыслах слов твоей песни. Большинство моих друзей даже не знают, чему они подпевают, когда слушают музыку в машине. Потому что им всё равно. Им важна только мелодия.

Весьма интересно, что вы осознаёте это. У вас есть ещё время для пары вопросов?

Да, конечно.

Бывало ли так, что вам нужна была помощь, чтобы закончить песню?

Да, определённо. Редко, но бывало. Мой любимый такой случай был во время работы над первым альбомом. Я написал музыку, которая мне очень нравилась. Я по сей день считаю то произведение очень хорошим. Это – музыка к последней песне моего первого альбома - "Heaven Only Knows." Я просто не мог ничего из себя выжать. Вообще. Просто ноль. Всё было готово, кроме вокала к той последней песне. И представители лейбла, и мой менеджер в один голос твердили мне - "парень, просто найди кого-то, кто напишет эту песню за тебя. Не парься, ты уже написал 9 классных песен". Но я не соглашался – мне было как-то ревностно отдавать свою музыку под чужие слова.

Но потом я понял, что сам я не справлюсь. Я не мог выдавить из себя ни строчки, ни единой буквы. Тогда я позвонил своему другу Дину Питчфорду (Dean Pitchford), он не был композитором, только поэтом. Дин написал массу известных песен, включая все песни фильма «Свободные» («Footloose») Рена МакКормака. Он ещё и автор сценария. Все песни фильма веселые и запоминающиеся. Дин также написал много песен, которые не стали хитами, но полны поэзии.

Так вот я позвонил ему и сказал, что застрял. Я попросил его написать песню или со мной вместе, или в одиночку. Минут 45 мы говорили о скором выходе альбома, о том, как изменится моя жизнь, стану ли я успешным, или же это будет провал, и о куче других вещей. А в конце разговора Дин просто сказал: «а теперь иди и напиши песню». Я повесил трубку, сел, и написал её.

Это был лучший подарок, что мне когда-либо дарили. Прекрасная история, Дин – один из моих лучших друзей. Если бы вы знали Дина Питчфорда – вы бы даже не удивились, потому что с ним всегда так. Такой уж он. Но не всегда всё выходило так просто – были момент, когда я застревал надолго. Но я всегда участвовал в написании песни вместе с другим автором. И всегда получалось хорошо. Нам всегда удавалось написать именно такую песню, какую нужно было. Или же мои коллеги-авторы помогали мне найти то, что нужно для песни. Так что у меня никогда не случалось, чтобы я обращался за помощью и оставался разочарованным.

И последний вопрос для вас, Ричард. Чуть ранее вы говорили, что многие из ваших любимых песен являются просто альбомными треками. Можете рассказать о нескольких таких песнях?

Конечно! Давайте подумаем. В моем третьем альбоме под названием «Rush Street» есть песня "Calling You", которая никогда бы не стала синглом. Незадолго до того я пережил первую в жизни потерю дорогого близкого человека – моей бабушки. У нас с ней были особые отношения – не такие, когда навещаешь её раз в год на Рождество. Я вырос в рабочей семье, и когда я возвращался со школы, именно бабушка встречала меня обедом и присматривала за мной. Мама с папой приходили вечером. Так что бабушка была мне почти третьим родителем, мы были очень близки. Она была мне настоящим другом, я любил свою бабушку.

Она умерла два года спустя после того, как я начал свою карьеру и добился первых успехов. Я посвятил ей песню. Мне так повезло, ведь мне было 26 или 27, а оба родителя были рядом, я никого не потерял. И вдруг такая болезненная потеря. Вот почему эта песня так много для меня значит, и я очень горжусь ей, хоть она и не стала синглом.

Несколько лет назад я записал последний свой альбом на лейбле EMI – «My Own Best Enemy», и в нём есть песня под названием "Everything Good". Ей также не суждено было стать синглом, но я думаю, эта песня одна из умнейших написанных мной в плане музыки. Мы с вами говорили, что музыка вдохновляет слова. Музыка "Everything Good" энергичная, это – среднетемповый шаффл, уже одно название песни навивает веселье. А вот текст граничит с суицидальными настроениями. Это было моё решение – перевернуть всё с ног на голову. В песне даже есть упоминание о самоубийстве. Потому что она забрала всё хорошее. Песня не о том, как [весело] "всё хорошо!", а скорей [зло] "ты забрала всё лучшее из моей жизни". Что я любою в этой песне, так это то, что когда люди слушают её в машине, например, то они всегда покачивают головой в такт, ведь она звучит так весело и энергично. Но текст очень мрачен.  Это – одна из моих самых любимых песен.

То есть, люди никогда не слушают слова?

Именно. Некоторые рассказывают о том, что выбрали "Every Breath You Take" в качестве своей свадебной песни. [Смеётся] серьёзно?! Вы вообще слышали слова?!

Это интервью с Ричардом Марксом было проведено 18 января 2012 года.